На какие только берега мы с моей «Катюшей» не выходили…
…Но обо всём по порядку.
Мне было всего 17, когда в 1942 году пришла повестка в армию. Попрощался с родными, с Ромашкинской МТС – это в Курманаевском районе – где я начал работать трактористом – и в Москву, в военное училище. В военное время всё здорово ускоряется, и вот я уже – мастер по наладке оружия, направлен в 325-й гвардейский миномётный полк Западного фронта – позже Второго Белорусского.
И сразу же познакомился со своей «Катюшей» – полк стоял под Волоколамском, всего в 150 километрах от Москвы, и в его составе – 3-й дивизион реактивных установок, «Катюш». Они уже успели сказать своё грозное слово, когда немцев погнали от столицы. С тех пор мы с «Катюшей» не расставались всю войну.
Было Курско-Орловское направление, очень жёсткие бои с большим количеством танков. Мы вели огонь из укрытий, фашистов приводил в ужас огненный смерч, летящий непонятно откуда. Войска перешли в наступление, овладели Орлом, двинулись дальше. Во время нашей передислокации случилась беда: на просёлочной дороге наша установка наехала на мину. У «студебеккера» – на нём базировалась РС – разворотило левую сторону и оторвало задние колёса. Я сидел на переднем левом крыле, взрывной волной меня сбросило в кусты. Контузия, ранение глаз, лица, ноги. Сильно контузило ещё троих. Меня нашли, когда искали, нет ли ещё мин рядом. Две недели в госпитале. За это время и машину восстановили. Но полк отвели в Москву на переформирование. РС установили на новые «студебеккеры», и через месяц мы были уже под Смоленском, который только что освободили от немцев. Предстояли бои за Оршу, Витебск, Могилёв.
Никогда не забуду ту глубокую осень. Грязь такая, что мощные американские – спасибо, союзнички! – машины проваливались в ямы и не могли из них выбраться. Бойцы рубили деревья под настил, вытаскивали технику буквально на руках.
Оршу не стали брать «в лоб», обо-шли стороной, немцы сами ушли, боясь оказаться в окружении. По понтонным мостам мы со своими РС форсировали Днепр и поддержали огнём наступление пехоты.
В 1944 году – наконец! – перешли государственную, СССР, границу. В полк приезжали Рокоссовский, Батов – вручать награды. Я получил «Красную Звезду».
А полк перебросили на запад. Про-шли Латвию, Эстонию, порты Данциг, Гдыня. Немцы оборонялись с ожесточением. Мы выдвинули ультиматум: не сдадитесь через 24 часа – артиллерия и, конечно, РС – накроют город и порт. Немцы попытались сбежать на кораблях. Наша артиллерия потопила несколько судов, много фашистов попало в плен.
Потом была Польша. Брали Варшаву. Очень тяжёлые были бои. Даже останавливали наступление. Но всё кончилось штурмом, в котором и мы с «Катюшей» спели свою «песню».
Мы шли за пехотой, поддерживая её огнём: залп-другой – и сразу меняли место дислокации: немцы буквально охотились за РС. Они посылали разведгруппы, вели наблюдение с самолётов, а если удавалось «нащупать» место, где находились ракетные установки, немедленно срабатывала артиллерия. Поэтому мы передвигались чаще всего ночью, а огонь вели с заранее подготовленных позиций. После Варшавы повернули на город Штеттин и стали продвигаться к Эльбе – шёл уже март 1945 года. А в мае немец капитулировал!
9 мая техника полка собралась в одном месте в лесу, командир объявил новость о капитуляции. Всем – по 100 фронтовых граммов! Позже мы встречались с американскими солдатами, плавали к ним через Эльбу на лодках, обменивались сувенирами…
Николай ЧУРСИН
ОТ РЕДАКЦИИ.
Николай Петрович Чурсин после Великой Отечественной войны закончил школу механиков и работал на родине, в Ромашкинской МТС. А в 1961 году решил стать нефтяником или газовиком – Бузулук осваивал новую для себя профессию, которая сразу оказалась интересной и престижной, хоть, надо признать, и трудной. Но фронтовик не унывал: не такое на войне выносили. Он поступил дизелистом в контору бурения №3 треста «Оренбургнефтегазразведка», приступил к вахтовым сменам. Тут-то и аукнулась война с её ранениями и контузией: фронтовые раны открылись, пришлось лечь в госпиталь. И только в 1972 году Н. П. Чурсин вернулся к мысли о работе в нефте-газосистеме, он стал слесарем по ремонту топливной аппаратуры в цехе крепления Бузулукского управления буровых работ. Здесь он работал до пенсии.
Скончался Николай Петрович в 2005 году. Похоронен в Бузулуке.
